О Рождественском посте. Беседа с протоиереем Алексием Кругликом (+видео)

О РОЖДЕСТВЕНСКОМ ПОСТЕ. БЕСЕДА С ПРОТОИЕРЕЕМ АЛЕКСИЕМ КРУГЛИКОМ

Сегодня, 28 ноября, начало Рождественского поста. Об этом особом периоде в жизни христианина мы беседуем с протоиереем Алексием Кругликом, преподавателем Сретенской духовной семинарии.

— Отец Алексий, Рождественский пост длится сорок дней, и некоторые христиане с опаской ожидают, что именно в этот период обострятся их взаимоотношения с окружающими — в семье, на работе. Скажите, с чем это связано?

— Пост — особое время, когда человек должен больше работать над собой, своей жизнью, душой, своим отношением к ближним и дальним, работе, молитве, Богу. И эта усиленная работа, конечно же, не всем по плечу, и потому, может быть, не сразу, но начинаются какие-то испытания. Человека редко когда учат молиться, редко учат работать над своими собственными ошибками, и потому время поста, когда человек вынужден работать над собой, может вызвать в нем неприятие, раздражение и даже ошибки. Вот и случается, что человек раздражен, ссорится с близкими, возникают конфликты и ссоры на работе. Иногда человек даже не может достоять до конца богослужения. Иными словами, работа, к которой человек не привык, но которую вынужден совершать, выбивает его из привычной жизненной колеи. И, тем не менее, если человек идет правильным путем, понимая, что ему это нужно, то по молитвам его и духовника все эти искушения будут преодолены, а сама работа принесет достойный плод.

Приступая к посту, всякий человек должен быть готов к тому, что в духовной жизни называется «искушением» или испытанием. Суть в том, что пост по своей сути есть очищение своего внутреннего «я», очищение своей души. Причем не просто очищение, но и наполнение особым духовным содержанием. В наиболее затруднительное положение попадают, наверное, те люди, которые, очистив свою душу, ничем ее не наполняют. Ведь тогда по евангельскому слову, если ты очищаешь свой дом, но не наполняешь его правильным содержимым, приходят бесы, приходят искушения.

— Как был установлен Рождественский пост?

— Еще в «Апостольских постановлениях» мы встречаем указание на то, что христиане отмечали праздник Рождества Христова. Тогда он был единым с Крещением (или Богоявлением). И уже в первые века мы встречаем записи о том, что христиане пытаются поститься перед этим великим праздником: кто-то семь дней, кто-то больше. Об этом пишут и святитель Амвросий Медиоланский и блаженный Августин.

Для того, чтобы сделать это время единым постом для всех христиан, на Константинопольском соборе 1166 года было принято решение, чтобы пост длился ровно сорок дней. Причем последняя неделя перед Рождеством Христовым должна быть более строгой и ответственной.

— Часто ли вам приходится давать благословение на ослабление поста?

— По уставу во время Рождественского поста в среду и пятницу предписывается сухоядение. В остальные дни недели разрешается вареная пища, иногда с елеем, а в субботу и воскресенье даже с рыбой. Но в настоящее время, особенно в городах и для тех людей, которые работают и учатся, такое полноценное исполнение монастырского устава не всегда приемлемо. И поэтому церковные люди обращаются к священнику перед постом для того, чтобы получить некое облегчение.

Бывают, конечно, и курьезные случаи.

Когда я был совсем молодым священником, меня послали служить на другой приход. Там заболел настоятель, и благочинный сказал: «Иди, послужи там, но, пожалуйста, никаких обычаев и традиций не меняй, потому что их духовник очень строгий. Все как есть, так и оставляй».

А время моего служения началось как раз перед постом. И вот служим мы последнее богослужение, а люди подходят и испрашивают благословение на облегчение поста. Подходят с детишками, говорят: «Дети учатся. Батюшка, пожалуйста, нам хоть сырок, хоть кефирчик, хоть творожок, бутерброд с сыром, но благословите. Нам духовник разрешал!» Ну, разрешал — значит, и я не препятствую, благословляю. Подходят люди в возрасте, спрашивают: «Батюшка, так и так, тяжело пост нам соблюдать, нам бы рыбку иногда можно в такие дни, когда нельзя?» — «Ну, — говорю, — духовник разрешал?» — «Разрешал». — «Ну, Бог благословит». И вот в конце подходит одна бабулечка, очень так выжидательно, испытующе на меня смотрит и говорит: «Батюшка, мне по возрасту уж, пожалуйста, разрешите рыбку вкушать. Духовник разрешал». Отвечаю: «Ну, раз разрешал, пожалуйста». Опять на меня смотрит пристально и говорит: «Знаете, батюшка, вообще-то мне для косточек молочная пища необходима. Духовник разрешал». — «Ну, что же, раз разрешал, Бог благословит». Тут бабулечка задумалась, смотрит на меня и говорит: «Батюшка, а вот ведь без колбасы я совсем не смогу, просто упаду и все — сил не будет. Благословите на колбасу». Тут я уж говорю: «Знаете, с этим вопросом, пожалуйста, к духовнику».

Конечно же, ослабление поста возможно, но оно должно быть по благословению и с молитвой. Не для того, чтобы человек как-то расслабился, а для того, чтобы имел возможность полноценно исполнять те обязанности, которые на него возложены и жизнью, и семьей, и им самим.

— Как быть, если благословление духовника на ослабление поста есть, но все равно чувствуются угрызения совести?

— Если человек взял благословение на послабление поста, то в принципе это не является нарушением покаянной дисциплины, в этом каяться не нужно. Но если что-то вызывает волнение или сомнения, лучше сказать об этом духовнику на исповеди, и уже духовник будет смотреть по ситуации. Возможно, даст какую-то более строгую покаянную дисциплину.

— А бывает так, что люди обращаются за благословением на усиление поста?

— Да, бывают случаи, когда подходят люди — и молодые, и в возрасте — и просят некое усиление поста, например, в среду и пятницу сидеть буквально на хлебе и воде. В этом случае надо спросить человека, какова цель этого устрожения. Если она в том, чтобы человек больше себя смирил, погасил страсти и раздражение или же определил ту меру, на которую он может пойти в духовной жизни, то это вполне возможно. Если же цель — стать выше других, возгордиться, что постишься не так, как остальные, то это, конечно, недопустимо. Поэтому священник и должен спрашивать о цели.

— Отец Алексий, хотелось бы услышать ваше благословение вступающим в Рождественский пост.

— Хотелось бы пожелать всем, кто вступает в Рождественский пост, помнить, что он установлен в память Рождества Христова. Мы готовимся и внешне и внутренне к тому, чтобы Богомладенец Христос родился не только в нашей душе, но и вокруг нас. Очень важно помнить о том, что мы с вами — те проповедники благодати, те свидетели Рождества Христова, которые призваны делиться этой радостью с окружающим миром. И если у нас с вами освобождается какое-то время, то мы должны направить его на нужные дела, на правильное духовное чтение, на рассказ о Христе и вере, на то, чтобы помочь другим людям увидеть удивительную тайну Рождества Христова. Ведь если мы пытаемся духовно расти, то это должно быть на пользу не только нам, но и нашему окружению.

Желаю вступающим в Рождественский пост благословения Божия, тихой Рождественской радости и тех благодатных даров, которые люди получают, когда идут к Богу, Богомладенцу Христу.

С протоиереем Алексием Кругликом беседовал
Дмитрий Дементьев

Читать далее

Введение во храм Божией Матери. Беседа о празднике и воспитании детей (+видео)

ВВЕДЕНИЕ ВО ХРАМ БОЖИЕЙ МАТЕРИ. БЕСЕДА О ПРАЗДНИКЕ И ВОСПИТАНИИ ДЕТЕЙ (+ВИДЕО)

Беседа с иереем Алексием Лымаревым о событии праздника Введения во храм Пресвятой Богородицы, его значении для нас, о том, как воспитать детей истинными христианами, как поступить в тех или иных сложных ситуациях, с которыми подчас сталкиваются родители, – беседа со священником Алексием Лымаревым, преподавателем Сретенской духовной семинарии. 

 

– Отец Алексий, некоторые, провоцируя дискуссии, задаются вопросами: а могло ли быть само празднуемое сегодня событие? возможно ли было в ветхозаветные времена, чтобы девочка вошла в Святая Святых, куда даже первосвященник-то мог только в особый день входить?

– Действительно, мы знаем, что всякий переступающий границы дозволенного бывал побиваем камнями; точно так же мы знаем, что нельзя было входить в Святая Святых даже простому священнику, а первосвященник входил лишь единожды. Но в то же время мы можем прочитать в свидетельстве Ветхого Завета, которое подтверждено Самим Господом нашим Иисусом Христом, о том, что и пророк Давид вошел в храм и взял хлебы предложения, которые не должно было есть ни ему, ни всем тем, кто был с ним. Так что это было возможно, и мы видим исторический прецедент, что и человек делает то, что ему не должно было делать по закону. Предпринимая попытку проникнуть в тайну этого события, мы должны вспомнить и о том, сколько происходящего – и у всех на глазах – воспринимается нами с любовью и верою, но абсолютно не замечается другими людьми. Это возможность для каждого из нас понять, что Господь одному человеку может открывать, а другому человеку может закрывать. Поэтому лично для меня абсолютно не возникает вопроса: могло быть это историческое событие или не могло быть? Оно было. Потому что нет ничего невозможного для Бога.

 Введение во храм Пресвятой Богородицы осмысляется как такое важное событие, что даже празднуется как двунадесятый праздник. Так в чем же его духовный смысл?

– Это событие дает нам один из удивительных ключей к пониманию того, каким должно быть подлинное воспитание человека как христианина, воспитание ребенка. Родители, которые не имели детей, которые прожили столько лет в труде, в молитве – слезной молитве к Богу, в конце концов получают желаемое Чадо. И что мы видим? Вместо той семейной радости, которую предполагает каждый человек, обретя желаемое, они это Чадо отдают Богу по обету.

Но вот что интересно: отдавая своего Младенца в храм, они по сути не лишаются Его. Они Его приобретают. Более того, через Пречистую Деву они приобретают всю вселенную, весь мир. И сама их жизнь становится осмысленной вот этим великим событием, ибо они входят в историю человеческого рода как виновники и начаток спасения. И каждый из нас, желая счастья своему ребенку, должен помнить, что счастье может быть только через Бога. Вне Бога этого счастья быть не может. Именно поэтому, когда мы задумываемся о воспитании своих детей, мы должны, прежде всего, обратить внимание на то, что ребенок должен быть отдан Богу. Прежде всего, надо потрудиться в приучении его к послушанию и исполнению заповедей Божиих, к любви и самоотречению, к открытию своего сердца для близких – для братиков, сестричек или просто для тех людей, кто находится рядом с ним. И самое главное – надо помнить, что только через эту любовь мы можем сердце ребенка присвоить себе самому, потому что без любви мы теряем и ребенка, теряем и смысл совместной жизни с ним.

– Отец Алексий, скажите, что вы, священник и отец четверых детей, считаете самым главным в воспитании детей настоящими христианами?

– Замечательный образ дает нам классический пример пекаря, который работает с тестом. Тесто вообще-то библейский образ. А что происходит с тестом, пока хозяйка или пекарь его месит? Оно форму теряет. Пекарь тесто замешивает, пытается придать ему определенную форму, сделать какую-то фигуру из теста. А тесто расползается. Но он снова придает ему форму. И вновь тесто расползается. И так будет происходить очень долго – до тех пор, пока тесто не потеряет влагу, до тех пор, пока тесто не приобретет определенную упругость – только тогда оно сможет сохранить форму. Сколько пройдет времени, мы не знаем. Вот точно так же и ребенок. Ребенок как тесто, еще надо сформировать его волю, еще надо сформировать его характер. И пройдет много-много времени, прежде чем это случится. А до тех пор то, что ребенок не может нормально читать, заправлять постель, не хочет молиться, грубит родителям… – всё это в некоторой степени естественно для нашего поврежденного, разбитого грехом человеческого естества. Вот эта детская природа, она, словно тесто жидкое, расползается, требуя наших заботливых теплых рук любви. Поэтому ко всем огрехам ребенка мы должны относиться с терпением и пониманием, что так и должно быть. Не будет по-другому. И только наше терпение и любовь могут привести ребенка к определенному состоянию, которого мы желаем.

– Как быть, если в семье мальчик, а отец не воцерковлен? Ведь мальчики, как правило, пытаются подражать отцу.

– Во-первых, очевидно, что девушка, вступая в брак, понимает, за кого она выходит замуж, с кем она хочет сочетать свою жизнь, отдает себе отчет в том, что этот вот молодой человек, который сейчас является ее женихом, впоследствии будет отцом ее собственных детей. Я думаю, здесь и кроется ответ на ваш вопрос. Ведь, несмотря на убеждения, религиозные прежде всего, несмотря на то, что у избранника нет веры, не может быть такого, чтобы в нем не было ничего от образа Божия и от того, что в нем воспитали родители с детства. Я в это никогда не поверю. Я никогда не поверю, что девушка может вступить в брак с каким-то духовным чудовищем, в котором нет абсолютно ни толики добра. Такого быть не может. И если так, то тогда в этом молодом человеке, а впоследствии муже и отце ее детей мы можем найти если не бездну, то, по крайней мере, какие-то удивительные черты, которые универсальны во всякое время. И любая добродетель, пусть даже в атеисте, есть отражение Божественной любви. Именно поэтому ребеночку должно прививать мысль о том, что необходимо подражать папе вот в этом удивительном, что он имеет.

– А что делать, если неверующий супруг, атеист не пускает ребенка храм? Не позволяет водить его исповедоваться и причащаться?

– С одной стороны, конечно, надо воспитывать и почтение, и уважение к родителю, безусловно. Но, тем не менее, при возможности, безусловно, надо ребеночка и исповедовать, и причащать – если не будет такого сложного обстоятельства, когда это может привести к разрушению семьи. Тут как будто бы мы сталкиваемся с очень тяжелым случаем. Ведь апостолы говорили: «Справедливо ли вас слушать паче, нежели Бога?» И, по мысли Священного Писания, мы должны, конечно, исполнить волю Божию, невзирая ни на что. Но при этом мы должны понимать и другое обстоятельство: если муж старается всячески принимать участие в воспитании детей, любит свою семью, бережет ее, но пока настолько немощен, что никак не может воспринять веру, как мы бросим его? Если мы человека в болезни не оставляем и тратим годы, десятилетия, ухаживая за ним, иногда в буквальном смысле расстаемся со всем, что имеем, не считаемся со своим состоянием для того только, чтобы помочь ему, как же мы бросим человека, который нам дорог и с которым Господь нас обручил через жизнь, а иногда даже и через таинство? Как говорит апостол Павел: если жена верующая, а муж неверующий, но согласен жить с ней, откуда ты, жена, знаешь, не спасешь ли ты мужа своего? Поэтому в такой ситуации жена должна быть образцом веры и терпения, чтобы муж мог, увидев пример добродетельной жизни супруги, изменить и собственное отношение к жизни. Ведь мы можем поменять свое мировоззрение только при одном условии. Когда? Когда мы видим, что жизнь другого человека гораздо лучше, чем наша собственная. Я видел, как он живет, – я так хочу жить. И вот тогда я начинаю менять себя.

Наверное, в этом и заключается смысл воспитания ребенка: чтобы научиться принимать людей такими, какие они есть, и научиться любить их независимо ни от чего. Ходит ли он в храм или не ходит. В этом мы уподобляемся Богу. И именно поэтому такой вариант семейных отношений тоже может сослужить великую пользу и послужить великому благу как для самого ребеночка, так и для его родителей.

– Что предпринимать родителям, если в определенном возрасте, чаще всего подростковом, у ребенка проявляется некое бунтарство и он отказывается ходить в храм?

– Это бывает. Буквально на днях произошел такой случай. Ребеночек в одной из семей, будучи увлечен проповедью современного атеизма, теми роликами, которые выложены у нас на просторах «Ютуба», интернета, сказал, что Бога не существует, всё это выдумка. То есть он напитался тем не просто дурным примером, а тем контентом дурным, который во многом разрушил его еще не сформировавшееся детское сознание. Вот в этой ситуации что делать? Конечно, принуждать ребенка ходить в храм, исповедоваться, причащаться ни в коем случае не стоит, потому что это вызовет только отторжение. А родители, прежде всего, должны молиться так, как будто ребенок находится на грани жизни и смерти. Ведь очень часто родители, да и каждый человек, молятся по-настоящему тогда, когда либо его собственная жизнь, либо жизнь его близких находится под угрозой. Поэтому родители должны «забыть» себя для того, чтобы только быть через молитву с Богом в любви к своему собственному ребенку, открывая через Бога ему свое сердце.

Мы можем на правах друга, товарища, который советует, сказать: «Да, я уважаю твой выбор, потому что только свободный человек может быть счастливым, но в то же время твой выбор будет несовершенным, если ты не узнаешь и другую сторону. Попробуй посмотреть, допустим, вот этот ролик… Ты прочитал эту книгу, а теперь прочитай вот эту. Если ты отмахиваешься от этого, значит, ты боишься правды. Если ты не хочешь открыть для себя этот мир, значит, тебе просто так выгодно жить. И ты в этом случае просто трусишь, а ты не можешь быть настоящей сильной личностью, если не посмотришь правде в глаза».

– Отец Алексий, напоследок хотелось бы услышать от вас назидание родителям, касающееся темы нашей беседы.

– Прежде всего, наверное, я хотел бы сказать не родителям назидание, а себе самому: быть всегда честным перед Богом в своих поступках, мыслях и делах. И то, что несправедливо, исправлять, а того, что благое, держаться. Как говорил святитель Тихон Задонский: «Делай благо, бегай злаго – спасен будеши». Вот если таким образом мы подойдем к своей собственной жизни, то мы откроем для ребенка удивительный мир – мир внутреннего человека, духовного существа, который может жить вопреки внешним обстоятельствам, и этот мир может даровать человеку гораздо более счастья, радости и любви, чем дает окружающая нас действительность. Для этого надо быть не только честным, но и справедливым. Если не прав, то необходимо исправляться. Как говорит апостол: «Будучи наказываемы в этой жизни, мы не будем наказаны в вечности». Поэтому всякая немощь, которую мы видим в себе самом, должна тотчас же исправляться.

И если каждый из нас будет так же ответственно и строго подходить к своей собственной жизни – не к жизни ребенка, а к своей собственной жизни, – то тогда на этом удивительном пути, трудном, но в то же время славном, ребенок увидит ту подлинную встречу его отца или матери с Богом, более которой в жизни быть ничего не может.

Со священником Алексием Лымаревым беседовал
Дмитрий Дементьев

Читать далее

7 января. Рождество Христово. Беседа с историком Павлом Кузенковым

Сегодня праздник Рождества Христова. Об этом важнейшем событии в истории человечества и его догматическом значении мы беседуем с кандидатом исторических наук Павлом Владимировичем Кузенковым, преподавателем Сретенской духовной семинарии.

 

— Павел Владимирович, какое для вас самое убедительное доказательство того, что Иисус Христос — Воплотившийся Бог?

— Когда Господь начал Свою проповедь и за ним последовали Его ученики, в какой-то момент Он спросил их: «За Кого вы почитаете Меня?» Тогда Петр от имени всех апостолов ответил: «Ты Христос, Сын Бога Живаго». То есть даже ближайшие ученики Христа далеко не сразу поняли, Кто перед ними. Потому Господь и сказал Петру: «Не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, Сущий на небесах». Господь посчитал особым чудом, что Его собственные ученики увидели в Нем Сына Живого Бога — Того, Кого мы сейчас почитаем в Иисусе Христе, т.е. Сына Божия, Второе Лицо Пресвятой Троицы.

Даже человеку, воспитанному на Ветхом Завете, который полон пророческих предсказаний о Боговоплощении, нелегко было принять весть о том, что Сын Божий и Сам Бог будет обитать с нами, что и произошло в день Рождества Христова, когда Он родился от Духа Святого и Марии Девы и стал жить среди нас. Вот насколько непросто было в то время непосредственным свидетелям этих событий узреть тайну Божественного воплощения. Тем сложнее увидеть какие-то доказательства нам — людям, которых отделяет от этого времени две тысячи лет и которые, вообще говоря, утратили духовную глубину восприятия библейских текстов.

При этом Господь настолько возлюбил человека, что не дал ему прямых доказательств этой истины. Помните, как иудеи просили Его сотворить им знамение с неба? Но такого рода доказательство означало бы лишение человека самого важного — дара свободы. И Господь требует от нас подвига веры и подвига любви. Он требует от нас, чтобы это было для нас не очевидно — а значит, и не вынужденно. То, что очевидно — то вынужденно, и в этом нет свободы выбора. Поэтому и называется христианство именно верой, а не знанием о Боге, потому что всегда в нем остается недоказанность, неочевидность.

Но лично для меня не столько доказательством, сколько свидетельством того, что Христос есть истинный Бог, является Его подвиг на Кресте. Потому что обычный человек не в силах был бы вынести такого рода величайшее служение, которое совершил Христос во имя рода человеческого. Служение, которое выразилось в удивительных словах, обращенных к Отцу: «Если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты». Через крестную жертву изменилась судьба рода человеческого, история пошла другим путем.

Всё это было немыслимо для античного сознания. Как это: Бог умирает, Бог отдает Себя в жертву, Бог страдает?

Это немыслимо было и для иудеев, которые видели в Боге великого и абсолютно всемогущего Создателя, Который не может быть подвержен никакому насилию. Но для христиан и христианской веры это самое зримое доказательство того, что Бог стал человеком, что Бог воскрес, чтобы все мы воскресли. Это и главный смысл христианства — что человек должен сам стать богом по благодати. Поэтому Божественная природа Господа нашего Иисуса Христа очевидным образом видна именно в величии Его страдания. Для меня, как для историка, это еще и своего рода образ действий христианина в подобных ситуациях: мы приходим к духовному совершенству только через жертву и страдания.

— При этом Церковь сталкивалась с возникновением различных ересей, связанных с соединением во Христе двух природ: Божественной и человеческой.

— Это одна из самых удивительных тайн Божественного Промысла. Действительно, можно уверовать в то, что Иисус Христос есть Сын Бога Живаго. Тем более что так прямо и написано в Писаниях. И Сам Христос в Писании говорит о Себе словами Петра и одобрят слова Петра. Но как объяснить сочетание Божественной и человеческой природы? Ведь согласно античной философии, Бог есть существо неизменное, бессмертное и совершенно бесстрастное. Человек же смертен, переменчив и подвержен страстям — и это тоже свойство человеческой природы. И если Господь облекся в человеческую плоть, значит, Он принял на себя человеческую природу. Как совместить эти, казалось бы, несовместимые вещи? И на этой почве возникали некоторые весьма красивые логические конструкции. Ну, я уж не говорю про те ранние формы, когда возникали течения, которые признавали и очень почитали Христа как великого Пророка и Учителя, но не признавали его Божественной природы. Таковы, кстати говоря, мусульмане, которые учат, что Иса (Иисус) — величайший Пророк, но христиане извратили сущность Его учения, объявив Его Богом, ввели многобожие и так далее. То есть они стоят на страже монотеизма — действительно важнейшего достижения ветхозаветной религии. Очень важно сохранить единобожие. Но как совместить его с наличием Бога Отца и Бога Сына? Уже это смущало многих в древности.

Других смущало, что евангельские слова «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» уж очень сильно напоминали философские концепции. Возникла даже секта «алогов», которые считали подделкой Евангелие от Иоанна и, соответственно, учение о Слове Божием, о Логосе они отвергали.

С другой стороны, многие впадали в другую крайность и считали, что Сын Божий и Бог настолько едины, что между Ними в принципе нет никакого различия, что это просто разные проявления Одной и Той же Личности как некие аватары. То есть Бог может поворачиваться человеку разными сторонами, но это, тем не менее, некое единое Лицо.

Чтобы из всех этих хитросплетений выкарабкаться, потребовалась колоссальная по интеллектуальной интенсивности работа Святых Отцов — величайших умов древности. Пик всей этой христологической, как ее называют, дискуссии пришелся на конец IV — V век. И в конечном счете Церковь выработала единственно верное со всех точек зрения учение о Боге, которое обходит изъяны всех других концепций.

Тут надо иметь в виду, что христианство не претендует на знание о Боге. Тайна Божественной Троицы, тайна Воплощения для человеческого ума не постижимы. Когда мы говорим об учении Церкви, мы говорим именно о системе взглядов, которая отвергает ложное учение. То есть по сути дела христианское богословие всегда апофатично, оно всегда отрезает ложные умствования, чтобы человек не впал в ошибку. Поэтому иногда приходится слышать, что христианское богословие недоказуемо. Как я уже говорил, в Бога можно только уверовать, Его нельзя познать в падшем состоянии. Но уверовать можно истинно, а можно ложно. То есть мнения о Боге могут быть и ложные. И собственно, понятие «Православие» («Ортодоксия») как раз и состоит в том, что человек придерживается истинного мнения о Боге.

Христианская догматика учит, что Господь Иисус Христос есть истинный Бог и истинный человек. Что две природы в Нем соединились таким образом, что не образовали некую третью природу, что они не слились, но и не могут быть разделены, что они соединились непреложным образом и не могут уже отныне разъединиться, и что они при своем соединении не изменили друг друга. Человеческая природа не была подчинена Божественной, Божественная природа не претерпела изменений от соединения с человеческой. Эти вещи трудно понять, но все остальные варианты догматически ущербны, потому что из них вытекает ложность наших упований на спасение.

Допустим, мы последовали бы ереси Нестория. Несторий учил о том, что Иисус Христос есть соединение человека Иисуса и Бога Слова. Из этого соединения произошло некое новое Лицо, Лицо-единение, которое он назвал Христом. То есть Бог Слово и человек Иисус образовали Христа. И поэтому Мария есть Мать человека Иисуса. Бог Отец есть Отец Бога Сына, а Христос родился от Марии, и в этом смысле Марию можно назвать Христородицей. Но ни в коем случае ее нельзя назвать Богородицей, потому что Сын Божий родился от Отца прежде всех век. Если мы последуем этому учению, окажется, что соединение Иисуса и Бога Слова было хоть и чудесным, но одномоментным. Его сподобился, как учил Несторий, только один величайший безгрешный праведник Иисус, который был предызбран для такого удивительного таинства. А как же мы? Наша-то природа каким образом спасена? И оказывается, что если это соединение было лишь соединением на уровне Лиц и не было соединения природ, тогда оказывается, что и человеческая природа не спасена.

С противоположной стороны стоит учение Евтиха (или, как его иногда называют, Евтихия) монофизитство. Евтих учил, что соединение природ во Христе привело к созданию единой природы. Что оно оказалось настолько тесным, что человечество и Божество слились воедино. И ясно, что слились они в Божественную природу, потому что Божество выше человечества. Но, исходя из этой концепции, получается, что человечество умаляется при обожении и возникает изменение человеческой природы. Она оказывается как бы вовлечена в Божественную. И самое ущербное содержание этого учения состоит в том, что страдания Христа в этой ситуации — это страдания Бога, Который страданию не подвержен. Отсюда следствие евтихианства — афтартодокетизм. Исповедующие это учение люди считали, что крестные муки Христа мнимы, ведь Господь Бог не претерпевает страдания. Но это влекло за собой очень опасные последствия. Ведь тогда возникало ощущение некой иллюзии и театральности всех происходивших в Евангелии и описанных в Новом Завете событий. И конечно, с догматической точки зрения это неприемлемая конструкция.

Поэтому остается только православное определение, выработанное на IV Вселенском Соборе в Халкидоне, в соответствии с которым Церковь учит нас, а мы уже исповедуем, что Божество и человечество — две природы — соединились во Христе в одном Лице. Причем соединение это не привело ни к появлению особой единой природы, ни к появлению единого Лица. То есть во Христе Иисусе не существует отдельного человека и отдельного Бога. И Лицо — если хотите, субъект этого соединения — есть Второе Лицо Пресвятой Троицы. Как собственно и написано в Символе веры: «[верую] во Единаго Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единороднаго, иже от Отца Рожденнаго, … нас ради человек и нашего ради спасения… Воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы». То есть это Тот Самый Сын Божий, Который был рожден прежде всех век от Отца и Он же рожден во времени от Богородицы. И это то самое учение, которое позволяет нам Деву Марию называть Богородицей. И вот такое, достаточно сложное с точки зрения какой-то философии, но неуязвимое с точки зрения догматических последствий учение и считается православным.

У отца Георгия Флоровского есть любопытные аналогии с нашим временем: он называет несторианство антропологическим максимализмом, а евтихианство антропологическим минимализмом. И в этом смысле западное христианство, особенно христианство новейшего времени, гуманистическое, которое слишком высоко ставит человека и человеческое начало в Господе, похоже на несторианство. Кстати, отсюда и католическая специфика изображения Распятия, на котором Господь изображен обязательно скорчившимся от муки. В то время как для Востока, согласно этой аналогии, более характерно преувеличенное внимание к Божественному началу во Христе — отсюда свойственное восточному христианству иконное изображение Христа, бесстрастного Бога. Конечно, это лишь игра определенных смыслов, хотя та мода, которая в начале XX века появилась в Европе на несторианство, показывает, что что-то в этой концепции есть… Вообще, преувеличенное внимание к человеческому началу, человеческой свободе, конечно, имеет место во всей западной цивилизации, которую мы называем цивилизацией гуманистической. При этом в какой-то момент преувеличенное внимание к человеческому фактически приводит к тому, что эта цивилизация перестает быть христианской, а человек не просто выходит на уровень Бога — он занимает место Бога.

У монофизитов другая тенденция — тенденция к умалению человечества, и эта тенденция в высшей своей форме проявляется в религиях фаталистического характера, когда от человека ничего не зависит — все в воле Божией.

Православное христианство избегает обеих крайностей: оно сохраняет и высоту человечества, и подобающее ему место.

— Некоторые связывают праздник Рождества Христова с ожиданием чудесных перемен в своей жизни. Откуда это?

— Праздник Рождества Христова — это праздник некоего обновления, нового жизненного цикла, начала новой, лучшей жизни. Рождество Спасителя знаменовало это начало для всего человечества, при этом каждый из нас ежегодно связывает с этим Праздником некий перелом в своей собственной жизни. Это, конечно, чисто символическое явление, потому что Господь совершает чудеса не по календарю.

Однако для нас важно, что и в этот праздничный день, и во время Рождественского поста мы гораздо чаще чем обычно обращаемся к Богу с молитвами. В это время общение человека и Бога более тесно, более интенсивно — и Господь отзывается на наши призывы. Самое же важное и в своих молитвах и в своем желании изменить жизнь к лучшему сохранять две вещи: полное доверие к Богу (если что-то тебе не дано по воле Божией, значит так лучше для тебя) и избегать гордыни, когда Господь отвечает на твои молитвы и дает тебе то, о чем ты просишь.

— А случалось ли в вашей жизни, что Господь отзывался на молитвы?

— Да, такие события бывали в моей жизни. Один раз речь шла о болезни близкого мне человека, жизнь которого буквально весела на волоске, так что не было никаких объективных причин для того, чтобы дело пошло на поправку. Осталась одна только надежда на Господа. Я ничего Богу не обещал. Знаете историю, как Мартен Лютер во время грозы обещал: «Если Ты спасешь меня от удара молнии, я стану монахом»? Мы знаем, чем это все кончилось: монахом-то он стал, да только потом разрушил Католическую церковь изнутри. Такие обеты очень опасны, это неудобоносимые бремена. Человек не может играть с Богом в такую торговлю: я — Тебе, Ты — мне. Зачем это? Богу от нас ничего не нужно кроме любви. Поэтому я попросил, что называется, задаром, ничего не обещая. Но просил, как мне казалось, искренне. И действительно, все пошло очень хорошо: этот человек сейчас жив и здоров.

— Что вы могли бы пожелать нашим читателям в праздник Рождества Христова?

— Дорогие друзья, в эти радостные дни, счастливые дни Рождественского праздника хотелось бы пожелать и вам и всем нам прежде всего крепости в вере. Потому что именно эта крепость помогает преодолевать любые невзгоды, помогает радоваться нашим земным радостям и помогает не впадать ни в какие уныния, ни в какие скорби при всякого рода неприятностях, которые неизбежны на нашем пути. Рождество Христово напоминает нам о земной жизни Самого Господа, в которой было достаточно мало радостных дней, было много несправедливостей, было много горя, было предательство — самое страшное, наверное, из того, что может постичь человека. Но кончилось все это не страшной пыткой и казнью на Кресте, а светлым Воскресением. Так и для нас Рождество — это память не только о начале, но и о том, чем заканчивается жизнь христианина. Она заканчивается воскресением из мертвых, жизнью будущего века, новым рождением. И земное рождество влечет за собою рождество небесное. Всегда помнить об этом я бы и пожелал всем нам.

 

Со священником Димитрием Сафоновым беседовал
Дмитрий Дементьев

Читать далее

28 декабря. Свщмч. Иларион, архиеп. Верейский. Беседа с иереем Димитрием Сафоновым

28 декабря – день памяти священномученика Илариона, архиепископа Верейского. О его подвижническом служении в годы советской власти мы беседуем с кандидатом исторических наук, доцентом Сретенской духовной семинарии, священником Димитрием Сафоновым.

– Отец Димитрий, вы занимались изучением церковного служения священномученика Илариона. Расскажите, пожалуйста, об основных этапах жития святителя.

– Здравствуйте, Дмитрий, здравствуйте, уважаемые наши зрители!

Святитель Иларион родился в 1886 году в семье священнослужителя. Его отец был священником. Его братья стали: один – епископом, другой – священником. И с детства будущий святитель имел церковное воспитание.

Поступил в Московскую духовную академию, и все отмечали, что за многие годы существования Московской духовной академии это был наилучший студент при поступлении и лучший выпускник, настолько яркие способности он проявил уже будучи студентом. Причем способности у него были очень разносторонние: он проявил себя и как богослов, написав ряд догматических сочинений, и как историк Церкви, и был экстраординарным профессором по кафедре Нового Завета. Так что свою жизнь до 1913 года – года пострига, принятия священства – священномученик Иларион посвятил науке. При этом он был человеком удивительно радостным, удивительно духовным. Он всегда говорил, что христианство – это религия любви, религия радости, любви к Богу. И этому он учил студентов, будучи инспектором духовной академии, – это многие запомнили.

В 1913 году он стал иеромонахом и сразу же через несколько месяцев был посвящен в высокий сан архимандрита, некоторое время исполнял обязанности ректора академии, был профессором по кафедре Нового Завета и инспектором до момента, когда грянула революция и когда академия начала постепенно угасать. Закрыта она была уже в 1921 году. До последних дней существования академии в Сергиевом Посаде он продолжал служение, и даже кода занятия были перенесены в Москву, он, пока позволяли силы и возможности, вел работу в академии.

– А каким было его служение как наместника Сретенского монастыря?

– Святитель Иларион был настоятелем Сретенского монастыря – тогда монастырь не был ставропигиальным, – и это послушание он получил от патриарха Тихона одновременно с епископской хиротонией в 1920 году. Обитель, находившаяся в центре Москвы, уже тогда была частично закрыта: административные помещения монастыря советская власть изъяла, братия значительно поредела. В этих сложных условиях епископ Иларион возглавил монастырь и стал примером для братии. Как вспоминает один из московских бытописателей Окунев, посетивший летом 1920 года богослужение в Сретенском монастыре, святитель Иларион, в одном подряснике, без епископских облачений, пел на клиросе, читал канон всенощного бдения. Причем всех, кто присутствовал, поражала искренность его молитвы. Он действительно был примером молитвенности и человеком, который хорошо знал и любил богослужение.

Будучи настоятелем монастыря, он много заботился о братии, ходатайствовал перед властью о сохранении обители. А в 1923 году, сразу после освобождения из ссылки в Архангельскую область, он заново освятил главный собор обители, потому что с 1922 по 1923 год здесь проходили служения обновленцев во главе с епископом Антонином (Грановским), запрещенным в служении. Обновленцы, как известно, исказили богослужение, перенесли алтарь в центр храма, изменили порядок совершения служб, Литургию. Для святителя Илариона всё это было скверной, после которой необходимо заново великим чином освящать храм, что он и сделал 5 июля 1923 года.

– Священномученик Иларион был ближайшим помощником патриарха Тихона.

– Действительно, святитель Иларион был правой рукой патриарха Тихона в определенный период его служения, потому что для святителя Тихона было очень важно иметь надежных, проверенных помощников. Таковым был святитель Иларион. Особенно ценным для патриарха Тихона было его служение как фактического возглавителя Московской епархии. Святитель Иларион в 1921–1922 годах, будучи архиепископом Верейским, руководил жизнью московских приходов, принимал священнослужителей, много ездил, как он сам пишет: «бывают концы и по многу верст». Он посещал областные города, особенно в 1922 году, до момента ареста – 22 марта 1922 года он был арестован, некоторое время находился в Москве в заключении, затем отправлен в ссылку в Архангельскую область, где пребывал до конца июня 1923 года.

Освободившись и сразу направившись сюда, в Сретенский монастырь, – это краткий период, всего четыре месяца, – он стал лидером борьбы против обновленчества в Москве. Причем роль святителя Илариона была непростой. Для власти он должен был быть примером лояльности. То, что он говорил властям, то, что он писал, выражало его лояльность к ним. Они воспринимали его некоторое время как человека, которому можно доверять, с которым можно договариваться. И поэтому, использовав эту возможность, святитель Иларион добился того, что за короткий период – за два летних месяца 1923 года – обновленцы были изгнаны, фактически потеряли Москву. До выхода патриарха Тихона из заключения они обладали большинством храмов в Москве. Они за два месяца буквально лишились всех московских приходов, потому что народ и сами рядовые священники не захотели их видеть. Святитель Иларион ежедневно вел прием, ежедневно совершал объезды храмов, совершал богослужения. Причем он свою роль никогда не выпячивал, всегда был в тени патриарха и выполнял такую, я бы сказал, «черновую» работу. Он был действительно смиренным человеком. Он считал себя человеком, который несет вот такое тяжелое послушание повседневное. И ведя прием духовенства, убеждая духовенство перейти в патриаршую Церковь, беря на себя такую роль, он заведомо знал, что он обречен – за это.

Он был человеком, который взял на себя всю тяжелую работу. И эта работа и привела его собственно к Соловкам, а затем к ранней гибели. Но святитель Иларион сознательно это делал. Он понимал, что он должен это сделать. И власть, опомнившись в ноябре 1923 года, теперь воспринимала его уже как врага, а не как человека, которому можно доверять, но уже ничего сделать не могла: патриаршая Церковь восторжествовала. И тогда вся злоба, вся ненависть властей, и прежде всего ГПУ, обрушилась на святителя Илариона. Когда он был арестован в ноябре 1923 года, с ним уже не церемонились. Ему отомстили за то, что он так активно действовал. А ведь власти никак не могли предположить, что он будет так активен и поведет себя совсем иным образом, чем от него ожидали те, кто тогда следил за церковной жизнью, кто боролся с Церковью. Поэтому для нас очень важно его служение именно как служение жертвенное. Он понимал, что ему отведен очень короткий срок на свободе и использовал каждый день во благо Церкви, защищая патриарха Тихона. Хотя его ревнители – а тогда было и правое крыло – обвиняли его в том, что он просоветский, что он идет на переговоры с властью. Но он таким не был, он брал на себя функцию мостика между патриаршей Церковью и властью, он вел переговоры с Тучковым – он понимал, что это необходимое служение. И благодаря этому он добился очень многого, но и пострадал именно поэтому.

– Отец Димитрий, что бы вы еще хотели сказать в день памяти священномученика Илариона?

– Сегодня своеобразный юбилей – 85 лет со дня мученической кончины, исповеднической кончины святителя.

Он, находясь с 1923 по 1929 год на Соловках, имел возможность получить свободу, ему такую возможность предложили в 1925 году, когда образовывался григорианский раскол, уже против святителя Петра. Создавали группу архиереев, которая должна была стать руководимой ГПУ и при этом оппозицией святителю Петру. Священномученик Иларион не согласился и опять был отправлен на Соловки. Как тогда он шутил: «Господь всемогущ, Он смог сделать из рыбарей апостолов и богословов, а теперь Он делает из богословов вновь рыбарей», – потому что послушание, которое несли священники на Соловках, заключалось в том числе и в том, что они плели и чинили сети для ловли рыбы. И на Соловках святитель Иларион тоже явил пример удивительного смирения и радости. В тех суровых условиях он укреплял даже епископов – собратий своих – надеждой, своей уверенностью, своим мужеством.

Он предсказал свою смерть. «28 декабря будет решаться моя судьба, и я этот кризис не переживу», – так он писал митрополиту Серафиму (Чичагову) в последнем письме. Слишком слаб был его организм, и он чувствовал приближение кончины. У него была возможность, в отличие от других соловчан, умереть так, как христиане должны умирать: он причастился, он исповедовался, в сознании находился и, призывая имя Божие, умер 15 декабря по старому стилю – 28 декабря по новому стилю – в 1929 году. Причем когда его тело было доставлено в Ленинград и его увидел митрополит Серафим (Чичагов), он его не узнал, потому что при жизни святитель Иларион был человеком очень красивым: высокий, русобородый, статный – а митрополит увидел мощи старца: его обрили, он был очень худой, это был человек, который пострадал, тяжело мучился, но вынес всё.

С радостью о Христе, с любовью к Богу преставился святитель. Это для нас пример – жизни и служения.

 

Со священником Димитрием Сафоновым беседовал
Дмитрий Дементьев

Читать далее
Сайт психолога-консультанта Дмитрия Дементьева